Оглядываясь на прошедшие годы, невольно вспоминаешь о людях, с которыми, так или иначе, пересекались жизненные пути – дороги. Помню себя 20-ти летней, приехавшей на работу в село. Молодой педагог, постигающий высокое звание: Учитель. Оказывается, круг деятельности учителя на селе не ограничивался преподаванием и воспитанием молодого поколения. Мы просто обязаны были участвовать во многих делах, даже намёком не касающихся школы. Так, например, 10 дней своего отпуска нужно было отработать на совхозном покосе. В качестве «гребёнки». Горожанин не поймёт о чём речь, а селянин знает, как бегать на покосе с граблями по полю, собирая островки не собранного техникой сена… Но речь не о трудностях. Я хочу рассказать об одном замечательном человеке – трактористе дяде Пете.
На покос добирались либо на грузовой машине, либо на специально организованном автобусе. Техника «ночевала» на полях, а людей привозили – увозили. В битком набитом автобусе досталось «сидячее» место рядом дядей Петей. Для дяди Пети молчание – смерти подобно. Он замечательный рассказчик, выдумщик.
«Знаешь, Ивановна, замаялся…» - начинает дядя Петя и все вокруг замолкают в ожидании очередного шедевра.
«Устал, дядя Петя?» - спрашиваю.
«Да, старуха моя покою не даёт. Коровы нет уж три дня, с поля не вернулась. Так старуха утром и вечером выгоняет меня искать её. Ну, запряг вчера коня, поехал за речку, там ещё не искали. И, знаешь, нашёл. Гляжу, лежит моя Бурёнка, под кучей хлама. Медведь, зараза, зарезал и засыпал всякой дрянью. Он ведь гурман, любит мясо с «душком». Слез с коня, сел, поплакал, жалко скотину… Что ни говори, вредная была, ни один запор не мог её удержать, но кормилица! Слышу, конь мой стал храпеть, озираться по сторонам, да как припустит назад к деревне! Ну, всё думаю, сейчас медведь и меня порвёт! Подхватываюсь и бегом коня догонять! Несся, как ветер! Веришь – нет, Ивановна, сапоги кирзухи потерял и не заметил! Так бежал, что ногти на ногах пообломались! Ты что, не веришь, Ивановна? Да я б сейчас разулся, показал, да тесно тут, народу много. А медведь-то догоняет! Чую, дышит мне прямо в шею! Так я со страху заскочил на электрическую опору, аж до самых проводов! Смотрю, а это конь пробежал мимо опоры. И когда я его успел обогнать?»
Постепенно хихиканье в автобусе сменяется безудержным смехом, со слезами на глазах. А дядя Петя, как бы не замечая эффекта от своего рассказа, со спрятанной улыбкой в глазах, почти серьёзно продолжает:
«И знаешь, Ивановна, что самое обидное? Старуха-то полночи причитала. Сапоги мои вспоминала. Сказала, со свету меня сживёт, если не найду. Сегодня вечерком, поеду искать. Как ты думаешь, не мог же их медведь порвать?»
«Найдёшь, дядя Петя, сапоги – не иголка…» - я стараюсь соответствовать рассказчику и всеми силами сдерживаю смех. Что даётся с трудом, поскольку автобус уже стонет…
Прошли года. Уж нет давно дяди Пети. Остались только тёплые, светлые воспоминания о добром шутнике. Что, согласитесь, не так уж мало.
Однажды, в совершенно похожей ситуации он спрашивал меня:
«Ивановна, а веришь ли ты в сверхъестественное?»
«Нет, дядя Петя, не верю, всё объясняется» - это был провокационный ответ, я ожидала спора на заданную тему. А оказалось…
« А я верю! Вот не верил до прошлой осени, а теперь верю! После уборки (имеется в виду уборка урожая) это было. Пахали поле на Гари (местный диалект) для озимых. А оставшиеся кучки соломы поджигали, чтоб не мешали. Я тогда работал в ночь. Пахал, пока горючка не закончилась. Пока ждали когда подвезут, решили с мужиками перекусить. Подожгли большую кучку соломы и расположились, достали из своих котомок кто, что взял из дома. И что тут началось! Светопреставление! По полю неслись с криком и визгом… ЧЕРТИ! Самые настоящие! Я их увидел в первый раз. Страшные! Жуть… Не дай Бог, тебе, Ивановна, видеть такое! Они были везде! Бегали вокруг нас, извергали искры из-под копыт, орали, не приведи Господь, тебе такое слышать! У нас от страха, волосы встали дыбом! А куда бежать? Они кругом! Мужики кинулись в свои трактора, ну и я тоже… Заскочил, дёргаю за рычаги, даже не сообразил, что трактор не заведённый!»
«Ну и что же это было, дядя Петя?»
«Да, кто знает… Старуха, говорит, что Белая Горячка приходила. А сосед мой, Маслюк, ну, ты ж его знаешь, хухмырюга, ещё тот, собирался на меня заявление писать, что я его поросят подсмолил. Свиноматка у него ушла из дома и опоросилась в лесу. Кто ж знал, что они облюбуют эту кучку соломы для ночлега? Но я-то точно знаю, это были ЧЕРТИ!»
Вот такой он был, дядя Петя. Может быть, десятая доля его рассказов и была правдой.
Дядя Петя был миролюбивый человек, но с соседом у него были особые отношения. Нет, явной «войны» не наблюдалось, но и дружбой это назвать язык не поворачивается. Дядя Петя называл соседа не иначе, как по фамилии – Маслюк. В его устах это слово звучало, как порицание. Не знаю уж какая кошка пробежала между ними в далёкие молодые годы, но «подкусывание», хотя и незлобное, было очевидным.
Время обеда на покосе – особое время. Мы доставали из сумок всё, что взяли из дома, накрывали «стол» прямо на лужайке, угощали друг друга домашними разносолами. А ещё, это время дорогого общения… Хотя кое-кто умудрялся выспаться в сухом сене, а кто-то сбегать в блажащий околок, чтобы нарвать ядрёной кислицы или грибов, как повезёт. Ну, а мы – любители посмеяться, после обеда расположились в тени берёзки. У дяди Пети особая манера рассказывать: он говорит как бы для меня одной, но реакцию всех слушателей держит под контролем:
«О, гляди ко, Ивановна, Маслюк за грибами побёг… И до чего ж жадюга!» - начинает дядя Петя. Одна только эта фраза уже вызывает улыбку, тем более с раскатистой дяди Петиной буквой «Г».
«Дядя Петя, ну почему же жадюга, может правильнее – хозяйственный, домовитый…» - провокационно возражаю я, справедливо ожидая очередного интересного жизнеописания.
«Это Маслюк-то хозяйственный! Да он перед старухой своей выслуживается! А потому, как с какой стороны не поверни – виноватый. Вот он ей грибов принесёт, а бабье-то сердце и растает. Они ж, как разругались, так уж, почитай, неделю не разговаривают. А ты, что не знала, Ивановна? О-о-о! Так слушай: На Иванов день мы со своей старухой веники вязали. Но как-то, без настроения. Так и откуда ему взяться, настроению. Просил же, налей стопочку за обедом… И что? Думаешь, хоть раз налила? Нет, говорит, у тебя сердце… Как будто, если б сердца у меня не было, жизнь сложилась по другому. А тут, как на зло, дратва закончилась. А Маслюк ещё год назад как брал у меня рулон этих ниток, так и не вернул. А у него всегда так: отдай руками, а забирай ногами. Жадюга – одно слово. Я ж по-человечьи попросил: сходи, старуха, забери у Маслюка дратву. Так она: сам отдал, сам и забирай. Ну, пришлось идти. Прихожу, говорю, мол, так и так, сосед любезный, верни-ка мне мою дратву, что брал в прошлом годе. А этот, жадюга рыжая, ехидно так ухмыляется: «Эт каку таку твою дратву? Ту самую, за каку тебе полулитру отвалил?» Вот, аспид, недорезанный! Как есть – недорезанный: ему ж весной апендецит резали, да, видать, не дорезали! Любитель семечек! Уж все зубы сощелкал, остались два коренных, самых последних. Так ходит, хвалится; «Я теперь мудрый»… Ох, Ивановна, как же мне захотелось вдруг выбить ему эту последнюю «мудрость», но сдержался. И говорю: Ах, ты морда рыжая, ты что ж позапамятовал, что сам к той полулитре приложился? Ну, Маслюк понял, что я настроен решительно. Поюлил маленько, для виду. И решил-таки откупить остатки дратвы. Нырнул в погребок, достал старухину заначку. Чтоб никого не нервировать ушли в огород и расположились за огуречной грядой. А что, закуска рядом, прямо с грядки. Ну и так мы с ним хорошо побеседовали… Незаметно вечер подкрался. Хозяйка пришла в огород огурцы поливать, а тут мы… Ну, я то через заплот перемахнул, да - домой. А Маслюку крепко досталось. Я уже домой во двор зашёл, а оттуда всё ещё отголоски доносились. Подхожу к крыльцу, а тут стоит моя старуха, подбоченилась, в одной руке два ведра, в другой – коромысел. Я к ей со вниманием: «Давай, старуха, воды сбегаю…» А она: «Ах, ты кобель старый! И воды как дратвы принесёшь?» И вёдра-то в сторонку отбросила, а коромысел взяла в обе руки. Ну, я смекнул, что сейчас мне будет «баня» и парить меня будут вовсе не веником. Развернулся и – дёру! Так она мне его вдогонку… Веришь - нет, Ивановна, больно! Уж неделя прошла, до сих пор болит. Синячище – на всю спину! Так моя Мария, отходчивая. Уже чем-то мне спину мазала. А Маслючиха – то с Маслюком до сих пор не разговаривают!»
К концу рассказа, как-то незаметно оказалось, что почти вся бригада собралась у нашей берёзки. Видимо, наш дружный смех, притянул всех, как магнит. А тут ещё и Маслюк появился, с пакетом грибов – и почему-то его появление вызвало новую волну смеха. Он глянул на дядю Петю: «Что, сосед, всё байки травишь? Приходи с Марией вечером на грибы». Дядя Петя вздохнул, глянул на Маслюка как-то сочувственно и сказал: «Ладно, придём. Мария вас быстро помирит».
Многие вещи понимаешь с годами иначе. Вот дядя Петя и Маслюк: постоянные подкусывания, пощипывания… Но если что-то случилось надёжней помощи не найдёшь. Недаром дядя Петя говорил: «Хороший сосед лучше далёкой родни», правда он ещё добавлял, что ему с соседом не повезло… Но, думаю, это дополнение можно пропустить…
